Д-р Гаянэ Новикова
Основная идея «Стратегии национальной безопасности» США 2006 года, как и в аналогичном документе любого государства, – это защита американского народа и американских интересов. В отличие от предыдущей, которая была представлена в сентябре 2002 года, то есть через год после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон, когда шок от случившегося еще не прошел, обнародованная 16 марта 2006 года новая версия – более четкая, жесткая и несет в себе совершенно ясную установку: «США принимают вызовы, а не оставляют ответы на них последующим поколениям». Сам документ начинается с обращения президента и констатации: «Америка находится в состоянии войны», – и США готовы наносить превентивные удары практически по всем фронтам. В обращении Джорджа Буша подчеркивается, что «мы бьем врагов за пределами страны, а не ждем, когда они придут к нам».
Основные, базовые задачи администрации:
— поддержка стремления к свободе, верховенству закона, стремления людей к обеспечению уважения своего достоинства; развитие эффективных демократий;
— противостояние вызовам времени, в котором США возглавляют растущее сообщество демократий.
Таким образом, документ целиком построен на обосновании лидирующей роли США, которые полностью отошли от политики изоляционизма. Однако стоит подчеркнуть, что «Стратегия национальной безопасности» – это, прежде всего, общее руководство к действию, а детали и механизмы осуществления излагаются в ряде других документов. Кстати, администрацию уже критикуют за излишнюю откровенность…
Согласно «Стратегии национальной безопасности», главнейшая угроза безопасности США – это оружие массового поражения, которое может оказаться в руках террористов. Бороться с этой угрозой предполагается путем развития, во-первых, «эффективных демократий». Однако если в предыдущей версии были лишь расплывчатые формулировки о том, что нужно приветствовать демократическое развитие, то в новой версии приветствуются цветные революции в Грузии, Украине, Киргизстане; подчеркивается намерение использовать свои возможности и возможности своих союзников для поддержки проведения честных и открытых выборов, поддержки «демократических реформаторов, действующих в недемократических режимах», проводить с ними встречи на высших уровнях, поощрять другие нации к отказу в поддержке своим репрессивным режимам и к применению санкций против них, приступить к активной деятельности в рамках таких инициатив, как Расширенный Ближний Восток, и прочая. То есть, налицо нарастающая вовлеченность США, в том числе, и во внутриполитические процессы отдельных государств.
По мнению авторов «Стратегии», сегодня источниками терроризма являются не бедность, коррупция и прочее, а политическое отчуждение масс, недовольство и обвинения в адрес других, недостаточная информированность, культивирование идеологий, оправдывающих убийц. То есть, все опять-таки сводится к отсутствию должного уровня демократии.
К сожалению, методы борьбы с терроризмом, сопровождаемые «приведением» к демократии на том же Расширенном Ближнем Востоке, дают обратный результат. Авторы новой версии «Стратегии национальной безопасности» признают, что сеть террористических организаций только расширяется, управление ими становится менее централизованным, следовательно, борьба с ними становится все сложнее. Не удивительно, что Афганистан и Ирак выделены в документе отдельным блоком – как линия фронта в борьбе с террором.
Особое место в документе отводится Ирану, что вполне закономерно в свете развития событий вокруг этой региональной державы. В документе Иран (как и Сирия) называется государством, спонсирующим терроризм, угрожающим Израилю, препятствующим установлению демократии в Ираке, мешающим установлению мира на Ближнем Востоке – следовательно, являющимся «врагом свободы». Основной целью политики Вашингтона в отношении него становится принуждение Тегерана к принятию стратегического решения об изменении своей ядерной политики, открытости его политической системы и предоставлению свободы народу Ирана. То есть, все практически сводится к изменению ошибочного поведения иранских лидеров и плохому управлению страной: «Наша (США – Г.Н.) стратегия состоит в том, чтобы блокировать угрозы, идущие от режима, при расширении нашей вовлеченности, и довести до народа, что режим тиранический».
Однако стоит обратить внимание на тот факт, что, во-первых, приход к власти М.Ахмадинеджада, причем, демократическим путем, был, скорее, объективной закономерностью, ответом Ирана на ужесточение политики США в регионе, то есть именно в том геостратегическом пространстве, которое Иран однозначно рассматривает как свое, и не намерен допускать туда кого бы то ни было. Во-вторых, те же США осознают, что без Ирана им вряд ли удастся стабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке. В частности, по сообщению газеты «Нью-Йорк Таймс» от 17 марта 2006 года, в ближайшем будущем состоится встреча представителей США в Ираке с делегацией иранских экспертов для обсуждения проблемы насилия в Ираке, о чем попросила, кстати, иракская сторона. Госсекретарь США Кондолиса Райс заявила, что встреча может быть полезной.
Ужесточение подходов наблюдается и в отношении России. Однако, совершенно очевидно, что США не могут не считаться с этим государством, которое в документе названо одним из центров глобальной силы. Вместе с тем, есть реальное столкновение стратегических интересов США и России по всей протяженности ее границ. Соответственно, задача США – расширить свое присутствие, в том числе и путем «выдавливания» России из регионов, обеспечивающих военную и экономическую составляющие ее безопасности. В качестве одного из механизмов используется и тезис о недостаточном уровне демократии в этом государстве. Не случайно, в «Стратегии» подчеркнуто, что «усиление отношений будет зависеть от политики, внешней и внутренней, которую будет проводить Россия». Углублению же отношений между США и Россией будет способствовать стабильность на российской периферии, однако, стоит отметить, что эта риторика несколько отличается от практических действий, направленных на ослабление позиций России в Грузии, Украине, Азербайджане (в последнем случае, ни о какой демократии речи, кстати, нет). Но опять-таки, есть понимание того, что без учета интересов России США не смогут обеспечивать собственные национальные интересы в сопредельных ей регионах, в том числе и на Южном Кавказе. Последний пример – весьма актуальный для обоих контрпартнеров – согласие США на предложения России по иранской ядерной программе.
В новой «Стратегии» есть еще один, весьма актуальный для Армении, раздел «Работать с другими для снижения региональных конфликтов», который начинается с подведения итогов за первый период правления нынешней администрации. Если в предыдущей версии шел детальный анализ существующих в мире конфликтов, то сейчас как плюсы отмечены урегулирование ситуации в Судане, Северной Ирландии, улучшение отношений между Индией и Пакистаном, вывод израильских войск из сектора Газы, и предлагается уже концептуальный подход с тремя уровнями непосредственного участия США:
— предупреждение и разрешение конфликтов (посредством демократических преобразований, но в региональном контексте, что важно); прогресс во многом зависит от региональных игроков;
— вмешательство в конфликт (это подразумевает проведение расширенных миротворческих операций) ;
— постконфликтная стабилизация и реконструкция (для этого в Госдепартаменте создается специальный офис), базирующиеся на усилении закона, свободной рыночной экономике, что будет способствовать, по мнению авторов, долгосрочной стабильности и процветанию.
Новым в данной версии «Стратегии» является выделение подпункта «Геноцид», где подход обозначен очень конкретно – не нужно гнаться за дефинициями, отсутствием которых объяснять потом бездействие в конкретных случаях.
В соответствии с новой «Стратегией национальной безопасности», на Южном Кавказе следует ожидать резкого усиления действий американской дипломатии по урегулированию всех трех конфликтов. Однако, если в Абхазском и Юго-Осетинском эта активность будет выражаться в полной поддержке действий грузинского руководства, включая пересмотр формата миротворческого контингента, то в Нагорно-Карабахском конфликте США пока будут предпочитать действовать в формате Минской группы, постепенно перетягивая канат на себя, зондируя общественное мнение в Армении и Азербайджане, в том числе, и по вопросу возможного введения миротворцев в зону конфликта. Об этом косвенно свидетельствуют и результаты переговоров в Рамбуйе.
20 марта 2006 года