Александр ГРИГОРЯН
Ряд политологов на постсоветском пространстве полагает, что очередной страной СНГ, которая подвергнется «бархатной революции», станет Азербайджан. Эти предположения основываются на том, что предстоящей осенью в Азербайджане должны пройти очередные парламентские выборы, которые оппозиционные силы этой страны способны, по примеру Грузии и Кыргызстана, обернуть против президента Ильхама Алиева, потребовав его отставки.
Аналогичного мнения придерживается азербайджанская оппозиция, которая уже приступила к подготовке смены власти в стране.
Что касается властей, то они, безусловно, осознают масштабы нависшей над ними опасности. Это обстоятельство нашло подтверждение на состоявшемся 26 марта этого года очередном третьем съезде правящей партии «Ени Азербайджан» («Новый Азербайджан»), созданной Гейдаром Алиевым. Естественно, возникает вопрос: каким образом действующая власть в лице президента Ильхама Алиева и его клана намерены продлить свое существование? Ответ на этот вопрос дал сам президент. В своем выступлении на партийном форуме он, в частности, заявил, что в Азербайджане в настоящее время якобы нет никакой оппозиции.
Следуя логике главы азербайджанского государства, следует предположить, что все те лидеры, которые после парламентских выборов вознамерятся вывести народ на улицы и площади Баку и других городов страны, будут объявлены «нарушающими правопорядок хулиганствующими элементами» со всеми вытекающими отсюда вполне предсказуемыми для оппозиции последствиями. Кстати, не скрывал этого и сам президент, заявив на съезде о том, что если кто-то, вдохновленный успехами «цветных» революций в Грузии, Украине и Кыргызстане, предпримет попытку нарушить во время парламентских выборов стабильность в стране, то получит от властей достойный отпор, как это случилось по завершении президентских выборов в октябре 2003 года.
Таким образом, идеологическим обоснованием методов борьбы за сохранение своей власти алиевский режим избрал отрицание существования в Азербайджане оппозиции, т. е. принцип отрицания самой проблемы. «Партия «Ени Азербайджан» должна и будет готовиться к выборам, несмотря на то, что мы не видим для себя политических конкурентов. Я сожалею по этому поводу и считаю, что для общества это ненормальная ситуация»,– заявил Ильхам Алиев на съезде партии.
Между тем, Азербайджан являлся единственной из шести мусульманских республик бывшего СССР, где спустя всего четыре с половиной месяца после распада Советского Союза – в мае 1992 года – к власти пришли оппозиционные силы в лице радикал-националистического Движения народного фронта (НФА), которые спустя год были свергнуты Гейдаром Алиевым. И именно многие политические лидеры и активисты бывшего НФА затем стали руководителями влиятельных оппозиционных партий, представляющих сегодня серьезную угрозу режиму алиевского клана. Среди оппозиционных организаций особенно выделяются такие политические «киты», как реформаторская Партия народного фронта (ПНФА-реформаторы), партия «Мусават», Демократическая партия (ДПА), а также Партия национальной независимости (ПННА), которые способны вывести на улицы тысячи, а то и десятки тысяч людей из числа протестного электората.
С лидерами вышеперечисленных организаций – Али Керимли (ПНФА-реформаторы), Исой Гамбаром («Мусават»), Расулом Гулиевым (ДПА) и Этибаром Мамедовым, которого, несмотря на его уход из кресла председателя ПННА, по-прежнему следует считать главной фигурой в этой партии, охотно общаются достаточно высокопоставленные лица ведущих стран Запада. Так, во время своего посещения в феврале этого года ряда стран западного мира Али Керимли имел встречи с директором Департамента континентальной Европы МИД Франции Жаном-Франсуа Терралем, заместителем госсекретаря США г-жой Паулой Добриански, а также со специальным представителем президента США по проблемам Каспия и одновременно американским сопредседателем Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху Стивеном Манном, равно как и с влиятельными парламентариями отмеченных государств. Понятно, что с лидером «несуществующей» оппозиции столь ответственные чины встречаться не будут. Более того, они не стали бы говорить Али Керимли о том, что предстоящие в Азербайджане парламентские выборы станут для руководства этой страны серьезным экзаменом на демократическую зрелость.
Что же дает властям Азербайджана отрицание наличия в стране серьезной оппозиции? Нам представляется, что, задействовав этот принцип в борьбе за сохранение власти, алиевский режим намеревается придать фактическую и юридическую правомочность:
-силовому подавлению протестных выступлений оппозиции по завершении процесса голосования и подведения его итогов на предстоящих парламентских выборах;
-возможным попыткам предвыборной изоляции наиболее влиятельных фигур из стана политической оппозиции;
-игнорированию требований международных структур о необходимости проведения честных, свободных и прозрачных выборов и внесения в связи с этим соответствующих изменений в избирательный кодекс.
С другой стороны, именно эти намерения властей и свидетельствуют о наличии в Азербайджане влиятельных оппозиционных сил, которые, в случае объединения своих усилий, могут представлять реальную угрозу алиевскому режиму.
Принцип отрицания используется азербайджанскими властями также и во внешней политике, в частности, в процессе урегулировании Нагорно-Карабахского конфликта. Так, с 1988 года официальный Баку упорно отрицает наличие проблемы самоопределения народа Нагорного Карабаха, сведя ее к вопросу о якобы территориальных притязаниях Армении к Азербайджану. Такой подход бакинских властей к проблеме Нагорного Карабаха преследует нижеследующие цели:
-представление Армении в глазах международного сообщества в качестве якобы страны-агрессора;
-провоцирование международного сообщества на оказание военно-политического и экономического давления на Армению;
-недопущение к переговорному процессу по урегулированию конфликта представителей Нагорного Карабаха как равноправной конфликтующей стороны;
-избежание уступок со стороны Азербайджана в процессе урегулирования конфликта путем максимального ужесточения своей позиции на переговорах;
-обеспечение международного оправдания возможных в будущем военных акций Азербайджана против Нагорного Карабаха с целью разрешения проблемы силовым путем;
-поддержание имиджа властей как «истинных патриотов страны» и недопущение таким образом использования оппозицией эффективной «карабахской карты» в борьбе за власть.
Иными словами, следование бакинскими властями принципу отрицания в Карабахском вопросе предусматривает достижение ими максималистской цели, подразумевающей не только полное возвращение Нагорного Карабаха в конституционное поле Азербайджана, но и изгнание из НК всего армянского населения. Такой подход, естественно, не только сужает, но и сводит на нет возможности маневрирования в переговорном процессе, который по этой причине теряет всякий смысл, поскольку не предусматривает взаимоприемлемого компромисса. В итоге, задействование принципа отрицания неизбежно приводит к обострению ситуации в зоне конфликта – вплоть до развертывания полномасштабных военных действий.
Именно так случилось в 1992 году, когда пришедший к власти в Азербайджане Народный фронт также использовал принцип отрицания и развязал войну против Нагорного Карабаха, которая поначалу складывалась удачно для Азербайджана, сумевшего на первых порах оккупировать почти половину территории НКР. Примечательно в этой связи послание от 1992 года председателя Минской Конференции по Нагорному Карабаху, итальянского дипломата Марио Рафаэлли действующему председателю тогда еще СБСЕ Йозефу Моравчику: «Как может Минская группа безразлично продолжать переговоры, в то время как предмет их (Нагорный Карабах. – А.Г.) постепенно исчезает… Если Нагорный Карабах вновь попадет под контроль одной из стран (читай: Азербайджана – А.Г.) в результате военных наступательных действий, что останется от предмета переговоров?».
Как видим, к задействованию принципа отрицания в Карабахском вопросе в свое время прибегали и нынешние оппозиционеры – члены бывшего Движения народного фронта, которые в 1992-1993 годах находились у власти. Это обстоятельство позволяет утверждать, что верность принципу отрицания является прямым следствием характерного как для властных, так и для оппозиционных сил Азербайджана политического мышления.
В дальнейшем принцип отрицания проблемы в Карабахском вопросе проявлялся в виде отказа Гейдара Алиева от устных договоренностей 2001 года в Ки-Уэсте (штат Флорида, США) и предложения пришедшего ему на смену Ильхама Алиева начать переговорный процесс с нуля. Тем самым была заложена основа для нового обострения ситуации в зоне конфликта и возможного в будущем срыва переговоров по его урегулированию. Сегодня мы уже являемся свидетелями того, с каким трудом продвигается армяно-азербайджанский диалог в рамках Пражского переговорного процесса. На вышеупомянутом третьем съезде партии «Ени Азербайджан» Ильхам Алиев прямо заявил, что если нынешний этап переговоров (т. е. Пражский процесс) не даст результатов (т. е. не приведет к выводу армянских войск с контролируемых ими территорий Азербайджана), то не следует ожидать следующего этапа, поскольку он якобы не будет иметь никакого смысла.
Однако вернемся к политической ситуации в самом Азербайджане. Следуя логике политического мышления в этой стране, принцип отрицания в пред- и поствыборный периоды будет задействован и оппозицией. Не следует сомневаться, что даже в случае победы провластных сил на честных выборах, оппозиция все равно не признает итогов голосования. Как следствие, не следует исключать возможного гражданского противостояния в Азербайджане осенью с непредсказуемыми для этого государства последствиями, поскольку режим Ильхама Алиева добровольно власть оппозиционерам не отдаст.
Таким образом, повсеместное следование принципу отрицания в политической деятельности властей и оппозиции Азербайджана будет всегда представлять собой реальную угрозу стабильности в регионе, приводя решение важных для этой прикаспийской страны вопросов к нежелательным для дела сохранения мира и спокойствия развязкам.
5 апреля 2005 года